Три неголливудских художественных фильма с кулинарной темой, в которых еда занимает достойное место.
«Щепотка перца», Турция, Греция (2003)
Совместное производство Турции и Греции. Может быть, поэтому удалось найти баланс фактов и эмоций.
В основе — семья греков до и после депортации из Стамбула. Сильно, глубоко, иногда тяжело, иногда — в надрыв и больно. Но одновременно тепло, по-семейному, уютно, с принятием и пониманием места всему, что творится внутри. Очень мягкий уместный юмор.
Можно последить за жесткой темой чужого, иного, немного особенного, отличного от главенствующего. По этой причине оно и должно быть уничтожено. Семья оказывается чужой месту, где они родились и которое считали своим. Потом — народу, который они считали своим. Порой главный герой оказывается чужим собственной семье.
Так, в детстве мальчик хорошо готовил, чем выбивался из системы. Поэтому его туда пытались всячески уместить. Например, с помощью священника 😜, который освящал квартиру:
«— Разве Господь Бог когда-нибудь готовил? Нет, никогда и никогда! Он всегда перебивался на хлебе и вине!»
Или подкупами:
«— Что? Хочешь стать девочкой? Мальчики играют в другие игры.
— Мне не нужны другие игры!
— Если ты пообещаешь, что будешь играть с мальчиками, я дам тебе вот что! (Показывает рогатку)
— Я не люблю убивать птиц!
— Ничего, полюбишь».
В фильме абсолютное здоровое великолепное отношение к еде 🤌 Во всех ее прекрасных акцентах. То, что насыщает. То, что наслаждает. И то, что объединяет. И то, что радует. То, что символизирует и заставляет понимать.
Она — есть жизнь во всех ее проявлениях. И то, что всегда рядом с жизнью. Великолепно.
А какие там диалоги! Такая редкость.
«Пир Бабетты», Дания (1987)
Неторопливый фильм о жизни. Если узко смотреть — о жизни небольшой общины конца XIX века. Но мне видится это всего лишь аллюзией на жизнь в целом.
Первые полчаса вы и не догадаетесь, что тут есть хоть какая-то кулинарная тематика, что еда может играть в жизни этих людей какое-то значение. Да они и сами не догадываются.
Самое интересное — это собственно сам пир и изменения, которые происходят с присутствующими на нем людьми. Или присутствуют рядом с ним. Мой любимый персонаж — кучер, который сидел на кухне.
Обратите внимание на контрасты. Почти весь фильм — минимум цвета, минимум вещей, минимум эмоций. А на другой стороне — почти барочное изобилие на кухне.
Как воспринимать этот фильм, зависит от вас. Можно зациклиться на Бабетте, которая потратила огромную сумму денег ради недолгого счастья людей, которые никому не были нужны.
Можно поразмышлять о религии и протестантской этике, не позволяющей радоваться простым человеческим вещам, опускающим их до стадии «подгреховленных».
А можно смотреть шире — на жизнь как череду бесконечных отказов от радости и счастья. Даже и не пытаться. Никогда не пытаться стать счастливым.
И про позволение вдруг им быть. Пусть мимолетное. Но позволение.
Премия Оскар за 1988 год. Фильм скандинавский и очень неторопливый. Присутствуют расчлененные животные.
«Ешь, пей, мужчина, женщина» (1994)
Тайвань начала 1990-х годов. Вдовец с тремя взрослыми дочерьми. Повседневность.
Фильм — последний фильм в трилогии, посвященной роли отца в меняющемся обществе. И отец здесь — патриарх; любящий папа; знаток традиционной китайской кухни, стремительно исчезающей за ненадобностью; одинокий человек, окруженный своими дочерьми; повар, потерявший вкус.
Но он словно стоит на заднем плане, как фон, на котором собирается это шумное женское семейство, и как причина, почему оно все еще собирается.
Фильм стоило бы назвать «Женщина, женщина, женщина…» 😜 В центре — их жизни, проблемы, переживания, радости, решения. Их повседневность.
И она будет выложена на стол на очередной воскресной трапезе. И мир этой маленькой семьи изменится. Пока не поменяется все. Пока все в этой семье не обретут вкус.
Кулинария здесь не занимает такого места, как в предыдущих двух фильмах, но любопытна. Причем нам покажут и кухню большого китайского ресторана, и семейные обеды.
И если первое интересно рассматривать только с позиций мастерства, то второе позволяет нам посмотреть на трапезу как часть самой жизни — изменяющуюся и живую. И даже исчезающую.
Мне лично было слишком мало кухни и слишком много женских переживаний. И если в первом фильме не сомневаешься, что еда и жизнь — это про одно и то же, то здесь уже чувствуется дистанция. Уже не всякая еда и не всякая жизнь. Не любая.
И вот маленькая аллюзия на жизнь в устах отца семейства:
«Аппетит пропадает, как только блюдо готово».
Номинант на премию Оскар 1995 года.
Кусочек фильма с подготовкой воскресного обеда.
Дружить можно в телеграм.